В краеведческих изданиях, книгах о Липецке, выходивших в годы советской власти, описывается массовая демонстрация липчан, состоявшаяся в феврале 1917-го в районе нынешней площади Революции, на которой был сожжен черный бутафорский гроб с надписью «Вечное проклятие дому Романовых!». В этих советских изданиях говорится о многолюдных колоннах, в сопровождении духового оркестра, с красными флагами и транспарантами прошедших через весь город. Все это совпадает с рассказом котельщика Северного рудника Федора Захарова. Но следует учесть, что его воспоминания были опубликованы в газете «Сталинский путь», от 11 ноября 1957 года. По словам же почетного архивиста России Валерия Полякова, документальных подтверждений этой демонстрации с сожжением гроба, в Государственном архиве Липецкой области нет.

Валерий Поляков склонен считать, что революционные события в Липецке были встречены обывателем спокойно и сдержанно. Это подтверждал в своем исследовании и кандидат исторических наук Андрей Иванов, ссылаясь на дневниковые записи неназванного липчанина, очевидца тех событий: «...Волнения, и вправду были незначительны и были связаны в первую очередь отнюдь не с местными обывателями. Многое зависело от того, какую позицию займёт Липецкий гарнизон. В годы войны в городе был расквартирован 191-й запасной пехотный полк и конвойная команда, к началу 1917-го численность гарнизона составила 776 человек. В первый момент командование полка пыталось сохранить верность Николаю II — командир полка Жук отказался подписать переход войск на сторону правительства. Однако полк не поддержал его и в 191 полку был бунт — солдаты раскололись на два лагеря: за свержение все, за исключением некоторых, которые перешли на сторону офицерства. Во время бунта разбили винную монополию, вино лилось рекой... После свержения на другой день рано утром (3 марта 1917 года) мы стояли в очереди, а в это время под командой поручика Арфемьева Николая несколько человек солдат вооружённые пошли к тюрьме за ними следом и народ (толпа). Подойдя к тюрьме, Арфемьев стал просить ключи, чтобы открыть тюрьму, ему не дали, тогда солдаты граждане сломали ворота, убили постового (начальник убежал). Они выпустили в первую очередь всех политических заключенных. Дальше проводились митинги каждый день, в доме Губина на Ленинской улице».

Как отмечал историк Иванов, «... и в дальнейшем позиция «граждан солдат» нередко становилась решающей для пассивно созерцающих её из очередей городских жителей. Но закружившая город «митинговая стихия» свидетельствовала, что и в гражданской среде не всё спокойно. Смена власти прошла хоть и почти бескровно, но всё же в нервозной обстановке...».

А летом 1917-го в Липецке возник бунт. В нем приняли участие засидевшиеся в Липецке и, видимо, начавшие скучать от безделья солдаты 191-го пехотного полка. Горожане вместе с солдатами разгромили ликёрный завод и казенные винные склады. Остановить пьяный беспредел попытался офицер этого же полка. Вот как описал те события историк Андрей Иванов: «Кризис был погашен благодаря находчивости одного из офицеров, приказавшего сливать вино из винных складов, находившихся на краю огромного городского оврага, носящего название Каменный лог, через трубу в лог — но предприимчивое население тут же нашло выход, и снизу к трубе выстроилась очередь с чайниками, тазами и вёдрами...»

К слову, в тех событиях, происходивших в Петрограде, участвовали и липчане. Кочегаром на «Авроре» служил липчанин Михаил Бородин! А его однофамилец Семен Бородин, матрос 2-го Балтийского флотского экипажа, участвовал и в февральской буржуазной революции, и принимал участие в штурме Зимнего Дворца. Штурмовал Зимний и липчанин Иван Поздняков, матрос учебно-минного отряда Балтийского флота

Матрос линейного корабля «Гражданин» Егор Бойков участвовал в подавлении контрреволюционного мятежа Керенского-Краснова в 1917 году.

Судя по всему, большевик Агте и его соратники настроены были решительно и действовали бескомпромиссно. Об этом свидетельствует, например, протокол №262 заседания Липецкого уисполкома, хранящийся в Липецком областном архиве. В нем говорится о создании в уезде трибунала и следственной комиссии, призванной навести порядок в уезде и остановить преступность. Кто-то должен был наводить порядок в скатывающемся в анархию в 1917 году Липецком уезде, и эту миссию взяли на себя большевики. Как, впрочем, и в целом в стране.

Естественно, этот факт раздражал местное липецкое, как сказали бы сейчас бизнес-сообщество и чиновничество, лишившееся многого. В результате, прямо под новый год, 31 декабря, местные торговцы и бывшие чиновники, возглавляемые экс-комиссаром Временного правительства Лариным попытались отбить власть в Липецке у большевиков. Толпа рассерженных «представителей среднего класса» ворвалась в дом Губина, где как раз началось заседание уже большевистского уисполкома и попыталась арестовать Владимира Агте со товарищи. Но взять реванш у буржуазии не получилось. На помощь к осажденному уисполкому пришли солдаты 191-го полка и освободили их. Таким образом, Советская власть в Липецке утвердилась на семь десятков лет. Но, наши предки этого еще не знали, они жили днем сегодняшним. Пришедшие к власти большевики сулили землю крестьянам, фабрики рабочим, и всё – всем. Разве могли липчане согласиться на реставрацию старого режима? Над липецкими улицами неслись переливы гармони, и опьяненные радужными перспективами наши революционные прадеды пели модные в то время частушки: «Рано пташечки запели, птахи царские, как бы кошки вас не съели пролетарские! Понапрасну птахи гадят куст калиновый, им в могилу скоро всадят кол осиновый! Эх, трещит у пташек шкура, шкура барская, знать приспела диктатура – пролетарская!»